< =" "> Совсем не удивляет то, что «арабская весна» не вызвала восторга у нынешнего российского правительства и его представителей в СМИ. Существуют опасения, что вскоре режим Путина ожидает судьба, схожая с участью правителей в Тунисе, Египте, Ливии и Йемене. Если посмотреть ближе к России, недавние примеры так называемых цветных революций включают в себя Грузию (в 2003 году), Украину (в 2004 году), Киргизию (в 2005 году) и Молдавию (в 2009 году).
В российском случае это опасение пока выглядит несколько преувеличенным, ведь правительство остается популярным, особенно в регионах - но, тем не менее, эта одержимость говорит о многом. Раз телеканал Russia Today в целом является почти полностью непосредственным отражением мировосприятия своих кремлевских казначеев, то неудивительно, что он пытается подчеркнуть постреволюционные проблемы, с которыми регион столкнулся с начала декабря 2010 года.
Недавние негативные тренды включают в себя выборы сомнительной пользы и законности в Йемене, усиливающееся региональное разделение и репрессивные исламистские меры, которые якобы применяются против женщин в Ливии. Снова и снова послание этих представителей автократии становится предельно очевидным: народам «арабской весны» было гораздо лучше – безопаснее и свободнее – при авторитарных лидерах.
В каком-то смысле это, конечно же, правда. Сотни египтян погибли с момента начала революции в этой стране, в Сирии жертвами оказались около 10 тысяч человек, и в несколько раз больше людей погибли во время гражданской войны в Ливии. Исламизм действительно находится на подъеме, что стало очевидным после выборов в Египте и событий в Ливии. Поэтому вопрос о том, стоило ли оно того, является совершенно обоснованным.
Существует несколько ответов на этот вопрос. Во-первых, стоит спросить – а существовала ли когда-нибудь другая, мирная альтернатива? Может, было бы лучше, если бы жители региона оказались более терпеливыми? Разве не захотели бы в какой-то момент режимы Мубарака (Mubarak), Каддафи (Gaddafi), Асада (Al-Assad) и другие сами провести реформы? Это выглядит маловероятным: Каддафи пробыл у власти 42 года, Мубарак более 30 лет. Революции в этих странах являются очевидным доказательством того, что народное терпение давно иссякло.
С исторической точки зрения нам стоит помнить, что внутренняя мирная ситуация и демократия современных западных стран скрывают за собой горькие и жестокие испытания прошлого, которые в какой-то момент создали нынешний порядок. Английская революция XVII века, война за независимость США, французская революция, период фашистcкого и нацистского правления в Италии и Германии. Действительно, марксисты уверяли, что не существует мирного пути к современности: социальные движения неизбежно оказываются втянутыми в конфликт развитием капитализма.
Второй важный момент заключается в том, что, несмотря на то, что исламизм совершенно очевидно находится на подъеме в регионе, его успех не обязательно означает возврат к деспотизму или антизападным действиям во внешней политике. Как отметил профессор Фаваз Гержес (Fawaz Gerges) из Лондонской школы экономики на открытой лекции 13 февраля, существует несколько историко-социологических трендов, которые мы должны учитывать в нашем анализе возможного будущего развития событий после «арабской весны».
Во-первых, в арабском мире большая часть исламистов (в Египте, Марокко, Тунисе, Иордании и Сирии) отказалась от насилия еще в конце 1960-х и начале 1970-х годов, и не просто отказалась, а провела серьезную работу для того, чтобы включиться в политические процессы в обществе, несмотря на жесткие репрессии. Для многих арабских исламистов модель иранской революции не смогла предоставить рабочую альтернативу западному секуляризму: строительство с 1979 года теократии в Иране заставило их думать об альтернативном варианте главной иранской задачи– строительства «исламского государства». Они задумались о создании «гражданского государства», (которое, не будучи светским, обладает многими демократическими элементами, включая свободные и честные выборы, способные служить мирным арбитром в хотя бы некоторых «конфликтах современности», упомянутых выше).
Во-вторых, начиная с 1950-х годов в самом исламизме со сменой поколений произошел переход в сторону прагматизма. Это новое поколение прагматиков меньше предшественников обеспокоено политикой самоопределения. Все это не означает, что ультраконсерваторы уже не обладают властью среди исламистов. Однако их могущество идет на спад уже много лет. Тем не менее, возможность сдвига в правую сторону политического спектра существует: у них за плечами почти сто лет горечи, с которыми нужно бороться.
Поэтому, если мы ожидаем немедленного перехода к демократии швейцарского типа (что, как уверены некоторые автократически мыслящие комментаторы, уже должно было произойти), то мы просто зря тратим время: это станет понятным лишь в долгосрочной перспективе.
Сказав это, стоит отметить, что арабские исламисты вряд ли будут принимать опрометчивые решения в своей внешней политике: исламисты в Ливии приветствовали операцию НАТО, и многие призывают США к действиям в Сирии. Происходит изменение в том, как исламисты воспринимают Запад и западное вмешательство.
Таким же образом, российское влияние в регионе ослабело за последние полтора года в результате поддержки страной Каддафи и Асада. Если в ближайшие десять лет страны, пережившие «арабскую весну», в какой-то момент действительно примут модель более или менее демократичных «гражданских» государств, это послужит еще одним свидетельством отсталости автократичной модели, а также станет еще одним зловещим предзнаменованием для режима Путина.
Предлагаем получить высшее образование в России с оплатой после получения. Купить настоящий диплом можно здесь.
