Как выдержать пост и не стать гурманом

< =" ">

Вообще-то мы с Гусевой собрались на выставку.

— Может, сразу поедим где-нибудь? — предложила Гусева. Она еще не выехала из дому и что-то жевала. Во мне проснулся моралист и заметил это.

— Гусева! Любовь к искусству должна хоть как-то превышать любовь к еде.

— Должна-то должна, — не дрогнула Гусева. — Но я теперь все время хочу есть. Дело в том, что я держу пост.

Я хотела сказать что-то едкое — две недели назад Гусева увлеклась психоанализом, а до того выпечкой скандинавских кексов. Но «пост» звучало серьезно, и я побоялась оскорбить чувства верующей.

— Поэтому мы должны пойти в ресторан N, — заявила она.

Ресторан N был хорошим гастрономическим рестораном. В мирное время Гусева кричала, что там дорого и полно экспатов, так что, чтобы затащить ее туда, приходилось использовать уговоры в стиле «жизнь-то одна».

— Это да, дорого, — задумалась она теперь. — Но там постное меню! А мне нужен фалафель.

Что такое фалафель, Гусева объяснила уже по приезде.

— Ты читала типикон? — спросила она меня со значением, будто речь шла о новом романе Умберто Эко. — Это свод правил поста. В принципе можно есть морских гадов, но многие не едят… Пробовала я и суши с чуккой, и лапшу с овощами, но пока на первом месте фалафель. В нем много растительного белка.

Фалафель — это что-то толченое, вроде котлет из нута. Цель похода была обозначена: сквозь метель и непогоду мы мужественно прорывались к гороховым котлетам.

Наконец мы нашли благословенную точку. Из уважения к чувствам Гусевой я тоже заказала постное. Когда это постное принесли, оно выглядело изысканнее, чем любое скоромное. Гусева делилась ощущениями от первого своего в жизни поста.

— Вначале происходит бурная радость, высвобождается много энергии, — говорила она, — хочется быть доброй.

Я мысленно уже постилась. Тоже очень хотелось быть доброй. Но тут Гусева добавила:

— Но через десять дней все приходит в норму: ты снова злой и раздражительный. Только еды нет.

Эта перспектива удручала.

— Вначале я ходила на йогу, а теперь исхудала, и ребра торчат, и спорт как-то не привлекает. Организм, наверное, экономит силы, — продолжала пугать меня Гусева. — Но есть и плюсы. Когда сидишь с друзьями, то они пьют и говорят глупости, а ты не говоришь. И денег тратишь меньше. Зато от общения такая же радость, как от алкоголя.

На этом месте я заказала себе вина.

— Поскольку еда исчезает как развлечение, сидишь в «Фейсбуке» или в сериалах. А вот в «Фейсбуке» увидела в ленте у кого-то мороженое — так захотелось оскоромиться! Пошла, купила — выяснилось, фруктовый лед. Так и не удалось согрешить.

С тех пор в ресторанах я стала просить постное меню. Оказалось, постная кухня стала местом битвы шеф-поваров ведущих московских ресторанов. Ограничение в продуктах дало толчок кулинарной фантазии. Несколько смущали сочетания «постная паста», «постная пицца», «постный цезарь» или «постные суши». Но в остальном предлагаемый ряд был убедительным: всякий постящийся в ресторанах неминуемо должен был стать гурманом после такого набора.

Тартар из свеклы с тайским манго и мармеладом из чернослива; карпаччо из помидоров с трюфелем; суп с морским огурцом кукумарией и кокосовым молоком; салат из тыквы с чипсами из яблок; карпаччо из печеной свеклы с рукколой, фризе и кедровыми орехами; брускетта из капонаты из баклажана; террин из грибов; артишоки с трюфельным соусом; китарини с белыми грибами и белым трюфелем; зеленое ризотто с копчеными томатами; соте из зимних овощей с бульоном из кедровых орехов; тимбало из картофеля с лесными грибами; карамелизованный ананас с ванилью; суп из лесных ягод; сорбе из манго.

В ресторанах с креном в старокупеческий стиль в постном меню вместо сорбе мелькают монастырская каша, варенье игуменское и разные виды похлебок. В старине есть свое обаяние. Мне лично симпатичны строга­нина овощная и вологодские грузди. А еще компромисс под названием «фитосметана» и ее брат «фитомайонез».

Вообще постные карпаччо в специальных меню не новость. В дореволюционной России рестораны в пост дружно переходили на особое меню и отличались от монастырских трапез только куртуазностью сервировки. Постная кухня была разнообразной. Если Даля открыть — там тебе пойдут и вареные волнухи, и ломтевый картофель с уксусом, и похлебка из конопляного сока с груздями, и пареная репа, и свекла в горячем сусле, и гороховый кисель с конопляным маслом, и сусло с вишней, и репники, и шанежки, и неизвестная субстанция «крупеник».

Понятно, что пост придуман не для производства деликатесов из ограниченного набора продуктов. А для души. Ее очищения и просветления.

Но пока мы сидим в кафе, поиск чего-то постного для Гусевой продолжается.

— Брюки купила, а они сползают, — жалуется она.

— А душа как? — спрашиваю.

— Ну, есть какие-то изменения, — отвечает Гусева неохотно.

Оно и понятно. Предъявить душевные изменения гораздо труднее, чем телесные.

< ="originalAuthors">Саша Денисова

Источник:< ="">