Будущее Москвы и области - в единой агломерации

< =" ">

Андрей Кафтанов считает, что у главных городских архитекторов должно быть больше творческой свободы.

Вместе со сменой градостроительных стратегий Москва может сменить и своего главного архитектора. Александр Кузьмин, занимавший эту должность около 16 лет, может в скором времени уйти со своего поста. Firstnews решил подвести итог уходящей эпохе и побеседовал о прошлом, настоящем и будущем облике Москвы с вице-президентам Союза архитекторов России Андреем Кафтановым.

В некоторых СМИ со ссылкой на источник в Правительстве Москвы появилась информация, что главный архитектор столицы Александр Кузьмин может в скором времени покинуть свой пост, который занимает эту должность с 1996 года. Как вы оцениваете деятельность Александра Кузьмина за прошедшие 16 лет?

- Сам Кузьмин избирался тогда из нескольких кандидатур профессиональным сообществом и назначался Лужковым на место бывшего главного архитектора столицы Леонида Вавакина. И сам Вавакин по радио узнал о своей отставке, и этот факт преследовал всю карьеру Кузьмина, потому что он знал, что и его также могут снять с этой должности не посоветовавшись и даже не сказав спасибо за то, что было сделано.

В этом смысле Кузьмин был очень зависимым от мнения Лужкова. В этот период были реализованы именного его (Лужкова) концепции не как профессионала, а как человека, стремящегося показать, что он знает и понимает во всём. Это всё было волюнтаристически, насаждалось сверху, и главный архитектор вынужден был подписывать эти проекты.

Вот и получалось, что когда в Москве что-то такое грандиозное построили это были молодцы строители, а как только что-то ломалось, рушилось и не получалось, то виноватыми становились архитекторы. Даже появилось убеждение, что именно архитекторы в то время испортили исторический облик Москвы. А они, между прочим, и Союз архитекторов России, писали столько писем и били тревогу, но все эти петиции до Лужкова не доходили, либо никто на них не обращал внимания.

Все детища Кузьмина, работавшего совместно с Лужковом, это был генеральный план развития города до 2020 года, и надо отметить, он был не очень высокого качества.

Трагедия этого генплана в том, что не было никакой стратегии, а были разработаны отдельные регламенты по правилам застройки в конкретных районах города. Это было не столько развитие города, сколько попытка ввести чёткие правила игры в тот хаос и беспредел, который тогда существовал.

Как известно, Москва не сразу строилась. А на каком этапе развития стоит искать корни её нынешних градостроительных проблем?
- В 20-м веке парадигма развития города менялась раз 7. Сначала был дореволюционный период, потом пришла новая власть и сказала, что будет строить революционную Москву. В 1930-е сказали, что всё построенное до этого ещё хуже, чем было, а мы будем строить Новую Москву – с улицами, проспектами и площадями.

В послевоенный период, после смерти Сталина оказалось, что всё построенное в то время просто омерзительно, и решено было строить Москву вокруг исторического центра. Потом к власти пришёл Брежнев и заявил, что Хрущёв вообще ничего не понимает в строительстве, и появилась другая концепция. Наконец, в начале 1990-х пришёл Лужков и сказал, что всё советское – это омерзительно и будем строить по-новому.

Так, как Москва, не развивался ни один город мира. Невозможно сделать хорошо осмысленный и удобный город, когда мы каждые 15 лет заявляем, что фактически всё начинаем с ноля.Какова, на ваш взгляд, роль главного архитектора города в формировании будущего его облика?

- К сожалению, в той системе, где мэр назначает главного архитектора города, тот становится фактически бесправным и непосредственно зависит от того решения, которое в итоге примет мэр.

В нормальных странах существует отдельно должность главного архитектора и должность руководителя архитектурно-планировочного управления, которое подчиняется мэру. В этой схеме главный архитектор вырабатывает концепцию и представляет её на обсуждение городской думы, специалистов и так далее. То есть эта должность скорее творческая, и главный архитектор в этом случае может сконцентрироваться на глобальных проектах развития города.

Во всём мире существует практика привлекать к разработке генпланов урбанистов. Это не столько отдельная должность, сколько целый коллектив специалистов, связанных с социологией, экономикой, экологией и другими дисциплинами. Не может в современных условиях любой город развиваться под руководством одного главного архитектора или даже группы самых талантливых архитекторов. Это междисциплинарное знание, которое должно объединять всех.

На западе главы городов используют профессиональное сообщество в политических целях, когда они дают те или иные обещания жителям по улучшению условий их жизни. Они не могут ухудшить жизнь горожан, иначе их просто не изберут.

За последние 20 лет нам так и не удалось создать такую группу специалистов, которая бы занималась развитием города с профессиональной точки зрения. Были отдельные программы: по развитию транспорта, по сохранению исторических памятников. Но всё это фрагментарно, а вот свести все это воедино, вот задача главного архитектора.

Как вы относитесь к проекту расширения границ нынешней Москвы?
- Начнём с того, что ни один нормальный город не живёт в искусственных границах кольцевой автодороги. Город - это агломерация - взять хотя бы Париж, Токио, Сингапур и другие. Город и пригороды мыслятся как единое связанное пространство, где есть исторический центр и есть жилые районы, а у нас из-за административных отношений двух разных субъектов права так и не смогли найти это соединение.

Расширять Москву надо, и по-хорошему, нужно объединять этот регион. Любой градостроитель понимает, что невозможно разрабатывать рядом два градостроительных проекта, нужен единый для столицы и области. Образовавшийся сегмент новой Москвы в виде так называемой замочной скважины – это только первый шаг на этом пути, а вообще, большой Москвой можно считать территорию по пятидесятикилометровой зоне вокруг МКАД.

После этого первого шага можно уже дальше думать о расширении границ, не только в сторону юго-запада, а по всем направлениям. У нас Зеленоград и Химки и другие города-спутники уже по сути стали частью Москвы.

Города-спутники хорошее изобретение лишь в том случае, когда в них есть место приложения труда и не приходится ездить на другой конец города. В советское время вся инфраструктура и жильё было привязано к месту приложения труда, а сейчас при кризисе крупных предприятий эта система уже не работает. Значит нужно мыслить промышленными зонами со своей полноценной инфраструктурой, чтобы облегчить общую транспортную обстановку в городе.

Насколько оправдана идея создания нескольких поясов на территории "новой Москвы"?

- По крайней мере, это лучше тотальной застройки, когда строятся 40-этажные башни, якобы для экономии земли. В крупных мировых городах стараются найти некий баланс с природой, а у нас не уделяют этому должного внимания. Я не понимаю, зачем в области нужно строить дома выше, чем в новых районах Москвы. Во-первых, это очень дорого, а во-вторых, никакой экономии пространства при этом нет. Нужна логическая этажность и застройка с учётом тех "зелёных клиньев", которые дают чистый воздух Москве, как и поймы городских рек.

На макроплане города должны быть если не кольцами, то определёнными зонами вычленено, где какой тип застройки предпочтительнее. В качестве примера можно привести район Куркино, где построен коттеджный посёлок. Но он чисто коммерческий, а не социальный проект, а мы должны строить социальные районы такого типа.

В 21-м веке нужно думать уже о единой градостроительной концепции, потому что большинство жителей Подмосковья по утрам едут на работу в столицу и основные транспортные проблемы начинаются как раз при пересечении МКАД, а параллельно развивать проект на юго-западе с переносом административных центров, хотя я мало в это верю. Но пусть пробуют.

В то время, когда весь мир развивается по определённым стратегиям, по зелёным экологическим технологиям, мы набиваемся в центр города, как селёдки, реконструируем старые жилые районы, путём сноса одного дерьма и строительством другого – это тупиковый путь.

Какая городская агломерация ближе всего Москве по духу и на кого мы должны ориентироваться? - Думаю, больше всего на Париж. Не случайно в середине прошлого века мы активно обменивались опытом, в частности, по строительству сборных домов в обмен на наши разработки в строительстве метрополитена.

Также показательным стало строительство Калининского проспекта, который стал некой метафорой перехода к новой архитектуре, по сравнению с расположенным рядом Старым Арбатом. Это был символ будущего – европейские дома, европейская архитектура, и пример здания СЭВ один из лучших образцов урбанистической архитектуры 1960-х годов. Этот проспект стал некой осью между Москвой и Парижем, и наши города активно сотрудничали в это время и у них было много общего в градостроительной политике.

Парижский опыт нам мог бы помочь ещё раньше. Если бы проект Москва-Сити был бы реализован в первой половине 1990-х, мы бы могли спасти столицу от застройки в центре города таким большим количеством офисов, магазинов, торговых зон, мы бы наложили мораторий на это, а все их переместили бы в Москву-Сити, по аналогии с Дефансом в Париже. Именно строительство Дефанса в конце 1950-х, спасло французскую столицу от плотной застройки исторического центра города.

Мы и сейчас в лице Союза архитекторов России обратились с предложением перенять французский опыт и создать 10 групп, которые бы разрабатывали свои концепции развития города, а потом эти проекты вынести на конкурс. Так что Париж в этом смысле очень хорошая для нас модель.

Источник:< ="">