< =" "> Сравнение современной России с корпоративным государством давно перестало быть оригинальным, но остается формально неточным. У нас придумано много механизмов, увязывающих между собой власть и собственность, но юридически они все же отделены друг от друга.
Не такую судьбу готовят территории РФ восточнее Уральских гор, которая скоро станет вотчиной новой госкомпании, соединяющей в себе черты хозяйствующего субъекта и органа власти.
Для того чтобы случилась такая метаморфоза, нужно принять специальный закон. Чем и озаботилось Минэкономразвития по поручению премьер-министра (копирайт на идею принадлежит будущему подмосковному губернатору Сергею Шойгу). Существующий на сегодня вариант текста еще должен пройти согласование в правительстве, которое не будет простым, и обсуждение в Думе, которое может стать скандальным. Но ключевые параметры наверняка сохранятся.
Общая логика существования компании понятна. Она станет главным оператором в освоении ресурсов Сибири и Дальнего Востока, в первую очередь минерально-сырьевой базы и лесных угодий. Существующие игроки — и частники, и крупные госкомпании — с этим откровенно не справляются, потому что относительно масштабов региона, сложности и дороговизны проектов они все же маленькие. Даже «Газпром» с «Роснефтью». Для новой же структуры будет создан мощный уставной капитал (из финансовых средств и акций других госкомпаний), она в течение десяти лет будет получать прямое государственное финансирование (доходы, полученные от управления нефтедолларами, аккумулирующимися в Фонде национального благосостояния), а также беспрецедентные налоговые льготы.
При этом сама по себе новая госкомпания осваивать (с целью извлечения прибыли) ничего не будет. Ее задачи — определить перспективные инвестиционные проекты и затащить в них инвесторов. Не кнутом, конечно.
Во-первых, желающие черпать богатства из всероссийской кладовой могут рассчитывать на соинвестирование в рамках государственно-частного партнерства — как деньгами, так и объектами инфраструктуры, которые будет строить новая структура.
Во-вторых, договорившись с ее эмиссарами, инвестор сможет забыть об общении с чиновниками. Потому что она получит право без конкурса забирать себе, а потом вносить в уставной капитал совместных компаний лицензии на месторождения полезных ископаемых. Менять категории земельных участков и устанавливать для них публичные сервитуты (ограничения прав пользования). И обеспечивать легальную защиту от представителей других органов власти (госкомпания будет лично подчиняться президенту РФ и иметь иммунитет от вторжения в ее дела со стороны любых проверяющих структур, кроме Счетной палаты).
В-третьих, новая госкомпания получит такие налоговые льготы и возможность одаривать ими партнеров, что впору говорить о новом типе хозяйствования не только в российской, но и в мировой экономике. Бывают офшоры и расположенные в них офшорные компании. Бывают даже внутренние офшоры (к ним логически можно отнести, например, Сколково). А здесь мы имеем дело с компанией-офшором, поскольку налоговые льготы для ее партнеров будут привязаны не к территории и не к юрисдикции, а к самому факту ведения совместного бизнеса.
При таком раскладе не должно быть отбоя от желающих заняться освоением Сибири на паях с государством. Нужен скорее их строгий отбор…
Впрочем, я сейчас не хочу сосредотачиваться на коррупционных и административных рисках. Они в целом очевидны, хотя и требуют детального обсуждения. Но лучше будет им заняться, когда закон попадет в Госдуму или будет вывешен в интернете на площадке какого-нибудь «открытого правительства».
Важнее задуматься об общей логике проекта. Создаваемое квазигосударство не только корпоративное, оно еще и колониальное. Восприятие Сибири как колонии не ново для нашего государственного мышления и практики последних лет. Но сейчас-то оно оформляется открыто, явно и целенаправленно. Под освоением своих восточных территорий метрополия понимает извлечение природных ресурсов — и только. Для этого будут создаваться новые предприятия и строиться инфраструктурные объекты. Рабочие места? Не факт, что их займут местные жители, а не привозная рабочая сила, более дешевая и менее требовательная. А создание социальной инфраструктуры в задачи новой госкомпании не входит. Может, она и сделает что-то в этом направлении, но по остаточному принципу. Ведь это же корпорация, не имеющая с территорией, на которой работает, даже тех слабых каналов обратной связи, которыми наделены существующие органы власти. Между тем эти органы по отношении к госкомпании, в силу ее немереной мощи, окажутся в положении младших партнеров, если не подчиненных. И будут вынуждены работать в первую очередь на ее интересы.
Наконец, главный вопрос — для кого все это делается? На ранних этапах государственный бюджет не получит от новой структуры пользы — только убытки. Минеральные и сырьевые ресурсы в таких объемах не нужны внутреннему рынку не только региона, но и страны.
Получается, что беспрецедентная программа рассчитана на то, чтобы облегчить доступ к природным богатствам востока России для внешнеэкономических партнеров. И в первую очередь — Китая?
< ="originalAuthors">Алексей ПолухинПредлагаем получить высшее образование в России с оплатой после получения. Купить настоящий диплом можно здесь.
