Страсти по Февралю

< =" ">

Призрак революции упорно не покидает Россию. И это не случайно. В периоды общественного замешательства люди пытаются мыслить историческими аналогиями. Как правило, они оказываются поверхностными. Сегодня вновь востребован образ Февральской революции 1917 года. Нечто подобное было ровно 21 год назад. В феврале 1991 года Февральской революцией восхищались. Теперь от нее шарахаются. И то и другое - признак исторического невежества и политической близорукости.

Как это все начиналось

Февральская революция разворачивалась стремительно, хотя предпосылки ее вызревали десятилетиями: активизация элементов гражданского общества и, соответственно, падение привлекательности самодержавия, бюрократическое окостенение вертикали власти, вылившееся в кризис управления, а главное - прогрессирующее в результате демографического бума обезземеливание крестьянства, составлявшего свыше 80% населения. К этому добавились недовольство «непонятной» войной и страхи перед продовольственной катастрофой.

Революция, произошедшая в последние дни (23-27) февраля (по старому стилю) 1917 года, не случайно началась с волнений женщин. В основе их выступлений лежало подобие социальной истерии. Эмоциональный перегрев - обычное явление для начального этапа модернизации традиционных обществ, болезненно переживающих невозможность «жить по-старому». Этот феномен напомнил о себе в ходе «цветных» и ближневосточных революций.

Россия попросту не выдержала напряжения мировой войны: вместо того, чтобы сплотить людей перед лицом общей опасности, она усилила социальный и культурный раскол. Но главным «виновником» предстал человек, неспособный использовать сосредоточенную в его руках громадную власть. Все слои общества в большей или меньшей степени разуверились в Николае II, «плененном», как говорили, негодным окружением. Дело дошло до убежденности в «измене» военного министра В. Сухомлинова и «шпионской деятельности» императрицы, якобы спаивавшей собственного супруга. Домыслы росли как снежный ком. 1 ноября 1916 года лидер либералов П. Милюков вопрошал в Думе: «Что это: глупость или измена?» Ему вторил «хулиган справа» В. Пуришкевич, будущий убийца Распутина. Он утверждал, что «дезорганизация тыла» - дело рук «немецкой партии» и «банков, которые работают в России на немецкие капиталы». 22 ноября 1916 года Государственная дума приняла резолюцию с требованием пресечения «влияния темных безответственных сил» на власть. Вскоре сходные резолюции приняли съезд объединенного дворянства и Государственный Совет. Осенью 1916 года некоторые крестьяне на раздачу портретов императора реагировали с обескураживающей прямотой: «На что ты мне такого говна даешь?» Положение обостряли тяготы быта: всех дико раздражали «хвосты» (очереди) за хлебом и нормированными товарами - в этом обвиняли «спекулянтов», манипулировавших администрацией. Ждали худшего: на случай крупных забастовок кое-кто запасался водой и свечками. Отмечался и рост пораженческих настроений: даже курсистки на сходках заговорили, что война выгодна одной лишь «буржуазии». Смятение коснулось и верхов: министр финансов сообщал, что цены в России поднялись в 4-5 раз - намного больше, чем в других воюющих странах, и если курс рубля не будет поддержан, «возможна катастрофа, как во время французской революции».

Низы не хотели, верхи не могли

К началу 1917 года власть и оппозиция в полном смысле слова занимались взаимными провокациями, что, разумеется, подтолкнуло рост антиправительственных настроений. Сложилось представление, что все беды России связаны с самодержавием. «Выродившаяся среда - это слишком слабый термин для определения того действительно невыразимого смрада, который окутывал монархию последних лет... Ведь это сплошной ужас, какая-то мерзость запустения, в которой пребывали придворная челядь и чиновничьи сферы...» - писал С. Мельгунов, ставший известным пылкостью своих последующих обличений большевизма. Так думали очень многие, если не все, представители интеллигенции. И этого оказалось достаточно, чтобы беспомощная власть «повисла в воздухе». Вскоре после переворота профессор духовной академии А. Беляев записывал в дневнике: «Тысячи революционеров не уронили так самодержавия, монархию, трон и династию Романовых, как эта германка (императрица. - В.Б.) со своим гнусным Распутиным... со своей отчужденностью от России и чуть ли не изменами в пользу Германии, с отчужденностью даже от всех членов царского дома...». Но, скорее всего, дело было еще проще. «Синод врет, и Царь врет, и Россию-то всю продал» - такие крестьянские представления разрушали сакральное тело империи. Великие царства в период династической немощи надежнее всего подтачивают нелепые слухи, а не коварные заговорщики.

После убийства Распутина общество было наводнено слухами о всевозможных заговорах. В заговорщики записывали высший генералитет, поговаривали о сочувствии им британского и французского послов. В январе 1917 года в столичных кругах заговорили о покушении на царя и царицу, рассказывали, что она была ранена, а стрелявший в нее гвардейский офицер то ли убит на месте, то ли застрелился. Повальная шпиономания и германофобия соседствовала с антисемитизмом. Немалая роль в заговорах и интригах отводилась лидеру октябристов (умеренных либералов) А. Гучкову, человеку импульсивному и говорливому. Тот открещивался. «Этот переворот, - заявил он после падения династии, - был подготовлен не теми, кто его сделал, а теми, против которых он был направлен. Заговорщиками были не мы, русское общество и русский народ, заговорщиками были представители самой власти». Так и было, хотя позднее он же напустил туману в пользу «заговорщической» версии. Гучков был излишне эмоционален и склонен к фантазиям. Среди настоящих заговорщиков таких типажей не наблюдается.

Монархию подвели к последней черте снежные заносы на железных дорогах, поставившие под угрозу продовольственное снабжение столицы, - вопреки тому, что не столь далеко от нее скопились громадные запасы продовольствия. Остальное доделали слухи о том, что правительство, состоявшее из «предателей», поощряет спекулянтов, переросшие в уверенность, что власть неспособна накормить народ в лихую годину. Такого не прощают. Вопли «Хлеба!» со стороны голодных работниц сделали то, чего не дано было немногим представителям левых партий, - привели в движение механизм революции.

Столица была невиданным средоточием пролетариата. При этом текстильные фабрики так тесно соседствовали с металлообрабатывающими заводами, что женщины с легкостью увлекли за собой мужчин. Даже те, кто не собирался бастовать, вынуждены были выйти на улицу. Людская масса распаляла себя представлениями о злодействах старой власти, число забастовщиков росло как снежный ком. Десятки тысяч людей двинулись в центр столицы, солдаты отказались в них стрелять. 27 февраля Петроград оказался в руках восставших. «Праведный» гнев толпы заставил забыть о присяге не только солдат, но и низших офицеров. Столичный гарнизон был непомерно раздут - до 300 тыс. человек, менее всего желавших отправляться на фронт. И потому среди солдат сразу дело дошло до антивоенных настроений - семена большевистского переворота были посеяны уже тогда.

За императора, стоящего во главе далеко не сломленной армии, не вступился никто. Даже члены Синода 26 февраля отказались выступить с осуждением революционного насилия, мотивируя это тем, что еще неизвестно, «откуда идет измена». Петроградский переворот был поддержан высшим генералитетом, армией и провинцией. Несомненно, Николая II, всегда подспудно тяготившегося бременем власти, настроение высших командных чинов окончательно сломило - он повсюду увидел «измену». Забавно, что некоторые современные «историки», не говоря уже о легковерных читателях, восприняв его слова буквально, начинают всерьез верить в существование «генеральского заговора».

Атмосферу первых дней после победы Февральской революции принято связывать с всеобщим ликованием, всепрощенчеством и митинговой стихией. Было и другое. В многочисленных случаях хулиганства, грабежей магазинов, провокаций по отношению к полиции были замечены не только фабричные подростки и «темные элементы», но и гимназисты. Толпы с восторгом принялись жечь полицейские участки, как бы предавая ритуальному огню скверну старой власти. Затем последовали захваты тюрем и освобождение заключенных. Говорили, что здание Окружного суда в столице было подожжено выпущенными на волю сидельцами из расположенного рядом дома предварительного заключения. 3 марта в Москве с освобождением «политических» вышло вовсе нескладно - на воле оказалось заодно около 2000 уголовников, осужденных преимущественно за разбои.

Опасаться революции есть множество причин. Любой социальный катаклизм поднимает со дна общества отвратительную человеческую муть. Но в этом виноваты, прежде всего, сами правители. К началу 1917 года российские власти практически избавились от революционеров, но в феврале-марте ими невольно сделались едва ли не все. Само собой, со временем многие из них пожалели о своей наивности.

От февраля до февраля

Революцию сразу же объявили бескровной, хотя 23 марта при громадном стечении народа в четыре могилы на Марсовом поле были опущены останки 184 человек. Много изуродованных трупов осталось неопознанными, тем не менее все они были признаны «жертвами царского режима». Точно подсчитать число жертв невозможно; убитых по всей стране, вероятно, оказалось около 300 человек. Расправы над полицейскими в столице, адмиралами, генералами и офицерами в Кронштадте и Гельсингфорсе поражали своей жестокостью. Политики оказались не в состоянии предотвратить их. Говорили, что подстрекателями расправ были «немецкие шпионы». На деле первыми кандидатами на заклание оказывались люди с «немецкими» фамилиями. В Твери солдаты убили губернатора Н. фон Бюнтинга.

Сегодня кто-то надеется на новый Февраль, кто-то этим пугает. Между тем самое коварное в истории - исходить из формальных аналогий.

В отличие от февраля 1917-го мы живем в мирное время в урбанизированной стране. О голоде никто не вспоминает. Существует еще один фактор, упорно не замечаемый исследователями: население России «постарело», что само по себе снижает уровень социальной агрессивности. Людям сегодня есть что терять.

Тем не менее между сегодняшним днем и событиями 95-летней давности есть нечто общее. И это связано с фактором, на который также мало кто обращает внимание, хотя о повторяемости событий «по свойству человеческой натуры» писал еще Фукидид. В своем отношении к власти россияне неизменны: все надежды и ожидания концентрируются на высшей фигуре. Власть этим пользуется, записывая в свой актив чужие заслуги, стращая многочисленными «врагами», разбрасывая наивным людям обещания и подачки.

В известном смысле это «Февраль наоборот» - власть держится с помощью тех самых страшилок, которые развалили ее 95 лет назад. И не стоит удивляться - люди не верят в собственные силы, советский строй отучил их от этого. Отсюда же переизбыток эмоций. Для тех, кто сегодня безвольно требует стабильности, а таких большинство, любые мнимые - внешние и внутренние - возмутители спокойствия кажутся куда более опасными, нежели бюрократы, коррупционеры, жулики и их высокие покровители. Между тем власть, которая признала коррупцию естественным состоянием, исторически безнадежна.

В прежнем виде Февраль не может повториться. Россия уже пережила нечто подобное в 1991 году. Но что может случиться, если прежние ценностные установки и культурные иерархии разрушаются, а новая общественная ткань не успевает нарасти? Если так, то вспышки революционности будут повторяться. В любом случае в стремительно меняющемся мире надеяться на поддержание внутренней стабильности любой ценой - дело безнадежное.

Автор: Владимир БУЛДАКОВ, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН

В ru-зоне вводится цензура с 24 февраля

Если информация о предстоящем введении цензуры в русском Интернете справедлива, то нельзя не признать, что эта мера уже запоздала и, более того, на фоне оранжевых симапатий основных теле- и радиоканалов страны, на которых регулярно выступают ведущие организаторы митингов, она просто бессмыленна. Когда поджигатели поливают окрестности содержимым бензовозов, глупо ставить под запрет продажу одеколона. Когда в течение 20 лет патриотические силы страны призывали прекратить на основных телеканалах абсолютно безнравственные телепередачи, бандитские сериалы, воспевание воровства, проституции, насилия, нам всегда отвечали - нет, т. к это якобы посягает на свободу.. Но оказывается, когда угроза возникает для самой власти, тогда можно мигом позабыть о всех свободах. Но джиннов либерализма которых правительство столь долго заболиво оберегвло, выпустив их предварительно из бутылуки, не так-то просто загнать обратно. Поздно пить Боржоми...

Известный публицист и выдающийся педагог Олег Николаевич Верещагин некоторое время назад блестяще охарактеризовал содержание 20-летнего диалога патриотов с властью.

"На протяжении долгих лет люди, подобные мне, вели бесконечный и неравный спор с властью. Он шел на уровнях от кухонь до парламента. Он продолжается вот уже 20 лет. И я хочу напомнить предметы спора.

Мы говорили: не надо заниматься "секспросветом"!
Нам ответили: это поможет развитию детей.
Получили: духовное растление и полную моральную дезадаптацию подавляющей части молодежи.

Мы говорили: не надо поливать грязью армию!
Нам ответили: это не грязь, а конструктивная критика, и вообще на нас никто нападать не собирается.
Получили: бесконечную войну фактически на всем юге России и одновременно - впервые в истории страны! - стойкое отвращение к армии у большинства молодежи.

Мы говорили: не надо разрушать ВПК!
Нам ответили: безнравственно торговать смертью.
Получили: наши рынки вооружений заняли не столь щепетильные "демократы", а наш ВПК загибается.

Мы говорили: не надо легализовывать половые извращения!
Нам ответили: это демократично и так во всем мире.
Получили: вал, бум, вакханалию извращенцев везде, где только можно, что особенно страшно - в подростковой и детской среде.

Мы говорили: не надо отменять смертную казнь!
Нам ответили: лишать жизни безнравственно.
Получили: рост преступности в десятки раз.

Мы говорили: не надо рекламировать пиво!
Нам ответили: пиво лучше, чем водка.
Получили: пивной алкоголизм уже не среди молодежи - среди подростков.

Мы говорили: не надо разрешать игровые автоматы!
Нам ответили: это нарушение прав человека.
Получили: вал краж, самоубийств, психических расстройств, побегов из дому - все прелести игровой наркомании.

Мы говорили: не надо допускать в школу и вуз западные разработки!
Нам ответили: мы берем самое лучшее.
Получили: падение уровня образования, оглупление молодежи, утерянный патриотизм.

Мы говорили: защитите законодательно несовершеннолетних от посягательств со стороны порнобизнеса!
Нам ответили: ничего не ответили, но понизили возраст сексуальной неприкосновенности до 16 лет.
Получили: Россия стала раем для западных извращенцев и дельцов порнобизнеса.

Мы говорили: не надо допускать в страну западную поп-музыку!
Нам ответили: ха-ха-ха!
Получили: массовые психические расстройства, наркодискотеки, заторможенное развитие детей.

Мы говорили: держите подальше от страны западные фильмы!
Нам ответили: да вы что?!
Получили: рост жестокости, глупости, безответственности, наплевательства.

Мы говорили: не допускайте нелегальной иммиграции!
Нам ответили: а падение рождаемости?
Получили: этнические конфликты в городах и судебные процессы над русскими пацанами.

Мы говорили: не экспериментируйте с экономикой!
Нам ответили: да все будет нормально.
Получили: нищету, разорение, пустыри на месте полей и развалины на месте заводов.

Мы говорили: не возводите во главу угла деньги!
Нам ответили: частная собственность священна.
Получили: продают все, всё, всех и всем.

Мы говорили: вы убьете душу русского народа!
Нам ответили: да как же, когда мы храмы строим?
Получили: повсеместный аморализм такой степени дикости, что язык отнимается.

Мы говорили: спасите русских за пределами России!
Нам ответили: от кого?
Получили: десятки тысяч убитых и пропавших без вести, миллионы беженцев и отсутствие всякого уважения со стороны "соседей".

Мы говорили: не отдавайте Крым!
Нам ответили: в Ниццу будем ездить.
Получили: Крым уплывает из рук украинцев в руки Турции; судьба русского населения в перспективе ужасна.

Мы говорили: запретите усыновление за рубеж!
Нам ответили: это недемократично.
Получили: добавочное обескровливание страны.

Мы говорили: ужесточите наказание за распространение наркотиков!
Нам ответили: зачем?
Получили: рост наркомании по сравнению с СССР в 40 раз.

Теперь мы говорим: прекратите идиотскую борьбу с несуществующими "русским экстремизмом" и "международным терроризмом"!
Нам отвечают: вы пособники экстремизма и терроризма!!!
Получим: войну всех со всеми на территории России.

Теперь мы говорим: дайте русским право быть государствообразующей нацией!
Нам отвечают: это фашизм.
Получим: засилье абсолютных чужаков.

Теперь мы говорим: привлекайте из-за границы наших братьев, русских!
Нам отвечают: привлекают китайцев, таджиков, даже африканцев.
Получим: еще большее истощение сил русского народа.

Теперь мы говорим: перестаньте качать из русских недр сырье - ведь это то, от чего в немалой степени погиб СССР, это "нефтяная игла"!
Нам отвечают: у нас много сырья.
Получим: истощенные недра и голый зад, с которым останемся, привыкнув получать средства от продажи сырья и ничего не производить.

Теперь мы говорим: хотя бы используйте сверхприбыли от нефти и газа для поднятия уровня жизни людей, для инновационных проектов в энергетике и военном деле!
Нам отвечают: это резерв.
Получим: зрелище того, как в день очередного кризиса эти деньги канут в карманы бегущей из страны "элиты". Это в самом деле резерв. Но для кого и для чего?!

Теперь мы говорим: не надо вступать в ВТО!
Нам отвечают: надо интегрироваться в мировой рынок.
Получим: полный развал сельского хозяйства - в силу природных условий России совершенно неконкурентноспособного в сравнении с сельским хозяйством большинства стран мира.

Теперь мы говорим: не надо делать рубль конвертируемым!
Нам отвечают: просто - надо.
Получим: резкий рост ввоза в Россию контрабанды, в первую очередь наркотиков уже не как трафика, а для "внутреннего потребления".

Теперь мы говорим: отмените практику тюремного заключения несовершеннолетних!
Нам отвечают: а как иначе бороться с преступностью?!
Получим: поколение, воспитанное зонами, озлобленное, никому не верящее и всех ненавидящее.

Теперь мы говорим: срочно надо отгородиться от спятившего мира!
Нам отвечают: нам ничего не отвечают!!!
Получим: ГИБЕЛЬ СТРАНЫ И НАЦИИ".

< ="originalAuthors">Владимир Булдаков

Источник:< ="">