Полвека тюрьмы за статью

< =" ">

1 марта в Киргизии начнут судить блогера, кандидата философских наук Владимира Фарафонова. За публикацию серии материалов о положении русских в этой стране ему грозит 48 лет тюрьмы. Фарафонов рассказал "Росбалту" об этом чудовищном деле в день визита президента Киргизии в Москву, куда тот приехал в очередной раз просить помощи.

— Дело против меня возбудили еще в ноябре прошлого года, хотя узнал я об этом только в середине января, когда пришла первая повестка. Началось все со статьи, которую я написал после убийства прошлым летом казахского туриста на Иссык Куле. Молодого парня местные убили из-за 8 000 сом (около 200 долларов). Это произошло на фоне заявлений президента и других властей о "полной безопасности поездок на Иссык Куль". Статья получилась достаточно возмущенная. Насколько мне удалось выяснить, бывший помощник президента Отунбаевой Турдукоджоев, который ранее развалил русскую редакцию национального агентства новостей "Кабар", вступил со мной в публичную полемику и тоже написал статью, на которую я имел неосторожность ответить. После чего этот человек обратился к своему односельчанину Ибраеву, который тогда курировал  отдел ГКНБ, контролирующий СМИ. 

Мои статьи передали на какую-то придуманную "политико-филологическую" экспертизу в Институт языковедения Академии наук, те дали свое заключение. Что интересно – оба инициатора дела против меня сейчас безработные, их уволили после того, как Атамбаев стал президентом. Но машинка-то закрутилась. Прямо перед увольнением Ибраев подсуетился и быстренько передал дело в Первомайский суд  Бишкека – карманный суд правительства Киргизии. Вот и вся история. Еще интересная деталь – следователь, который вел мое дело в ГКНБ, сказал: "Я на 90% согласен с тем, что ты написал, но 10% — оскорбляют мои национальные чувства". 48 лет за 10% — многовато, мне кажется.

— Откуда вообще взялся этот срок – 48 лет?

— Срок, предусмотренный статьей, которую мне инкриминируют,  от трех до пяти лет. Всего рассматривают 16 эпизодов. Простое арифметическое действие – умножение. Результат – минимум 48 лет.

— Для чего вы писали эти статьи? Насколько я могу судить, вы делали это бесплатно. Вы на самом деле считаете, что публикация таких статей каким-то образом может повлиять на ситуацию?

— Да, я считаю, что статьи могут повлиять на ситуацию. И писал я их бесплатно. По крайней мере, в России должны знать о том, что тут творится.

Я интернационалист и у меня интернациональная семья. Моя жена Гульнара — наполовину киргизка, наполовину татарка. Но в течение 20 лет государственная политика в Киргизии была направлена на люмпенизацию населения. Ценности, которые были привиты нам с детства – уважение к человеку независимо от его национальности, толерантность и стремление к взаимопониманию – целенаправленно и усиленно разрушаются. Вместо этого насаждается нетерпимость, постоянно предпринимаются попытки найти врага, виноватого в ужасающей ситуации. Причем врага другой национальности, и делается это на государственном уровне.

Все это, особенно в последнее время, получило полноценное отражение в прессе, особенно киргизскоязычной. Вы почитайте, что там пишут – это откровенный шовинистический бред. И вот вопрос: почему этих журналистов, прямо заявляющих, что русские оккупанты, что узбеки люди второго сорта – почему их никто не судит?  Почему им никто не предъявляет обвинений в разжигании розни? А меня – судят. Должна быть справедливость, какой-то паритет, что ли.

Я считаю, что возбуждение дела против меня – политический заказ. И цели заказчиков видны очень ясно: дать понять русским в Киргизии, что они должны ходить по стеночке и не высовываться.

— Вам не кажется, что киргизы в Киргизии — такие же точно жертвы ужасающей политики властей, как и русские, корейцы и люди других национальностей? Что дело тут вовсе не в национальности, а в той нищете, в том числе и духовной, в которую загоняют население?

— Конечно, согласен. Но вы посмотрите на национальный состав правительства – там нет ни одного русского или узбека. Давайте уж тогда прямо признаем: мы строим мононациональное, этнократическое, государство. Скажем, что принимать решения от имени этого государства будет вчерашний животновод. Это настоящий откат к 17-му веку, в обскурантизм — я не знаю, как это назвать по-другому.

Это, может быть, не так заметно в городе, но поезжайте в пригородные села, где еще русские остались – там совсем другая картина. После урока истории по учебнику, где написано, что русские были оккупантами, одноклассники избили русского мальчика – это нормально? Как могут такие учебники вообще издаваться на русском языке для русскоговорящих детей? Да на любом языке! Как такое вообще может находиться в информационной среде, в учебной среде? Хотелось бы мне услышать оценку от прокуратуры по поводу этого учебника.

— Пару лет назад премьер-министром Киргизии был русский человек Игорь Чудинов, и в стране творилось то же самое. Или посмотрите на национальный состав парламента.  Он, конечно, не отражает национальных пропорций населения, но там тоже есть и русские, и корейцы, и узбеки. Может, дело не в национальности, а в коррупции как способах присвоения национального богатства? Разве не повсюду воры и взяточники отвлекают граждан от своих преступлений,  сталкивая их по национальному признаку?

— Да, политики руководствуются "правилом бифштекса" — лишь бы набить рот. Вероятно, политика везде такова.

— Тогда причем тут, собственно, киргизы?

— А у меня, собственно, и нет претензий к киргизам. Почитайте внимательно мои статьи –везде используются социальные определения типа "сельский маргинал" или "деревенская беднота", и они в равной степени относятся ко всем, независимо от национальности. Не надо выдергивать из контекста отдельные слова и абзацы.

— Похоже, что дело, возбужденное против вас, еще больше усилит выезд русского и русскоязычного населения из Киргизии.

— Конечно, усилит. Русским надо уезжать отсюда, нам нечего тут делать. Но важно дать понять, что государственность, которой гордятся киргизы – это во многом продукт их  сотрудничества с русской культурой и русским присутствием. Русские "оккупанты" прошли по стране, оставляя после себя фабрики, театры, школы и университеты. Это подарки, которые должны иметь авторство, понимаете?

— Давайте поговорим о практической стороне Вашего дела. Вас обвиняют в разжигании межнациональной розни – это статья уголовного кодекса Киргизии.

— Да, причем обвинение абсурдно уже в самой своей мотивировке. Согласно закону в Киргизии Интернет не является средством массовой информации. Статья же предусматривает, что подобные действия совершаются с использованием СМИ. Но где же здесь СМИ?

Я уже говорил и повторю: это политический заказ. Там, где можно было бы ограничиться прокурорским предостережением, репрессивную машину включили на полную катушку. Цель очень простая – испугать русских. Когда на гастарбайтеров-киргизов в России совершается нападение, то здесь, в Киргизии, люди реагируют довольно болезненно. Я надеюсь, что общественность в России точно так же отреагирует на дело против меня.

— Вам не кажется, что властям России точно также безразлично положение русского человека в Киргизии, как и властям последней – положение ее граждан в РФ?

— Надеюсь, что это не так. Во всяком случае, реакция Москвы на дело Корепанова в Узбекистане и дело летчиков в Таджикистане вселяет такую надежду.

— Какая-то поддержка со стороны русскоязычных СМИ Киргизии вам оказывается?

— Местные боятся, все запуганы. Вчера как раз по этому поводу был круглый стол с участием представителей российских СМИ: Интерфакс, ИТАР-ТАСС и другие. Западные СМИ несколько раз звонили: Би-Би-Си взяла интервью, звонили из ОБСЕ — хотят встретиться. Приглашали выступить на 5-м канале (популярный бишкекский телеканал – прим. авт.), но я отказался. Я опасаюсь за безопасность семьи, это важнее.

— А что, уже были какие-то угрозы в адрес семьи?

— Пока не было, что будет дальше – посмотрим. Но примера Саши Князева мне хватило, когда ему переломали руки и ребра. (В 2009 году в Бишкеке было совершено нападение на политолога Александра Князева, позволившего себе нелестные высказывания в адрес тогдашних киргизских властей – прим. авт.)

— Но ведь нападениям в Киргизии подвергались не только русские журналисты. Вон, Сыргака Абыдалдаева уделали так, что он стал инвалидом и вынужден был эмигрировать.

— Одно дело, когда правду говорит киргизский журналист и другое дело – когда русский. И, кстати, Сыргак всегда был интернационалистом. За что и пострадал.

— В Киргизии есть достаточно много русских национальных организаций – есть Ассоциация Гильдий соотечественников, есть Русский Объединительный союз, есть организация Русские в Киргизии – их множество. Они вам оказывают какую-то поддержку? Хотя бы моральную.

— Честно говоря, я даже не знаю, известно ли им о том, что происходит. И потом, я думаю, что они тоже боятся. Среди русского населения тут нет консолидации, есть только страх. Хотелось бы верить, что это не так, но думаю, глядя на мой пример, они замкнутся еще больше.

— Но есть ведь, в конце концов, официальное представительство России в Киргизии – посольство РФ. Они вам помогают?

— Моральную поддержку посольство, конечно,  оказывает – звонят, интересуются в каком состоянии мои дела и тому подобное. Но у меня нет российского гражданства. Я обращался в российское посольство: дайте мне политическое убежище. Мне ответили, что они могут это сделать только на территории Российской Федерации. А выехать куда-либо я не могу: с меня взяли подписку о невыезде.

— Как вы полагаете, чем закончится разбирательство по вашему делу?

— Не знаю, я просто не хочу об этом думать.

< ="originalAuthors">Михаил Александров

Источник:< ="">