< =" "> Председатель совета директоров ОАО «НИИМЭ и завод Микрон» Геннадий Красников в интервью Zelenograd.ru рассказывает о новом производстве микросхем в Зеленограде и о том, почему в России сложно заниматься инновациями.
- Геннадий Яковлевич, в конце января у нас была возможность посетить чистое помещение «Микрона» и самим убедиться, что оборудование, закупленное по проекту «90 нанометров» уже установлено, ведутся пуско-наладочные работы, в процессе открытия новое чистое помещение. Тогда же вы сказали, что в апреле-мае может начаться серийное производство на этом новом оборудовании.
- Не начаться, а мы получим годные.
- Тогда расшифруйте, что собственно означает это «серийное производство». Это потенциальная возможность изготавливать чипы с проектными нормами 90 нанометров с приемлемым процентом брака или это уже какие-то коммерческие заказы?
- Когда мы говорим о производстве, в первую очередь имеем в виду, что технология позволяет делать конкурентоспособную продукцию. Это связано с процентом выхода годных, который должен быть очень высоким — под 90% и выше, в зависимости от степени интеграции схем. Для этого технология, оборудование, инфраструктура должны полностью соответствовать требованиям, предъявляемым к данным топологическим размерам.
Мы планируем полностью загрузить линию к концу 2013 года — началу 2014 года. Это связано с тем, что для загрузки линии есть определенный технологический цикл взаимоотношений с потребителем. Сначала потребители должны получить продукцию, в том числе 90-нанометровую, опробовать ее у себя, поставить в какие-то изделия, провести цикл испытаний, потом должны получить еще опытную партию, и постепенно увеличивать объем.
Везде есть технология: получения изделия, взаимодействия с дизайнерскими центрами, взаимодействия с потребителями. Потребитель микроэлектроники не покупает её, как телевизор в магазине — пришел, увидел понравившийся и сразу купил. Есть цикл — ты должен сначала сделать схему, они должны проверить, что она соответствует параметрам. Потом ты должен поставить партию, они должны ее испытать, посмотреть, что она удовлетворяет требованиям надежности и уже их внутреннего процента выхода годных. Это занимает время.
- Какую долю, неважно в деньгах, пластинах или в чипах будет занимать тот или иной тип продукции?
- Точная информация связана с коммерческой тайной, но в основном мы ориентируемся на паспортно-визовые документы, на ID, загранпаспорт, универсальные электронные карты — это целый сектор, на который у государства грандиозные планы. Также достаточно большой сектор — банковские карты. Большой сектор по экспорту. Мы сейчас сделали целый ряд интегральных схем, в том числе RFID, и поставляем их на экспорт, особенно в Юго-Восточную Азию, где эта технология быстро развивается и потребности очень большие. Ещё одна важная составляющая — внутренний рынок, в том числе ВПК.
Мы считаем, мы сделали большой шаг вперед в организации государственных структур и создания межведомственных советов по внедрению тех или иных рынков. Нельзя сказать, что этот вопрос мы уже решили. Это работа, во-первых, постоянная, во-вторых, расчитанная на длительный период, а в-третьих, эту работу мы начали практически с нуля. Сейчас заработали межведомственные советы по внедрению RFID, наметились большие новые секторы потребителей, к примеру, Почта России. С помощью RFID можно оптимизировать процесс, как основных почтовых услуг, так и новых. К примеру, с RFID-почтой человек сможет знать в любой момент, где находится его корреспонденция.
- Вы сказали, что значительная доля вашей продукции пойдет на экспорт. Насколько вы конкурентоспособны относительно других производителей, к примеру, в странах Юго-Восточной Азии?
- Начнем с того что, как я говорил, технологиями EEPROM, Flash обладает не так много компаний в мире. Тем более обладают полным циклом — начиная от самих технологических возможностей и заканчивая грамотными дизайнерами, проектирующими цифро-аналоговые схемы в этой области. Поэтому наша продукция в этом отношении достаточно конкурентна.
Все эти проекты — это длительный цикл. Ты осваиваешь технологию, параллельно осваиваешь изделие, и параллельно работаешь с потребителем. Всё это складывается в определенный технологический цикл.
«Микрон» традиционно выступал и как разработчик технологий, и как разработчик изделий. У нас один из крупнейших дизайн-центров, но он был завязан только на «Микрон». Говоря о создании дизайн-центра, мы подразумеваем два направления работы.
Во-первых, создание необходимых сервисов для других дизайн-центров, чтобы работая на нашей технологической базе, они могли получать такой же сервис, который они сейчас получают за рубежом. С точки зрения back-end’овской части разработки, с точки зрения большого набора по каждой технологии необходимых IP-блоков. Предоставление этих сервисов требовало создания новых рабочих мест.
Во-вторых — разработка интегральных схем, под конкретных потребителей, не ограничиваясь нашими технологическими возможностями, а работая на опережение. Как было у нас и при Советском союзе, дизайнеры должны идти несколько впереди, формируя условия, чтобы производство в дальнейшем могло минимизировать свои топологические процессы. Это должно идти параллельно, а не последовательно. Для модернизации производства у нас уже должен иметься набор заказов и изделий. Это задача нашего и других дизайн-центров. Так уменьшаются риски и повышается эффективность освоения новых технологий.
- Вы упомянули о других дизайн-центрах. Насколько велик рынок разработки, проектирования микросхем? Ваш проект «90 нанометров», например, реализуется совместно с РОСНАНО. Одновременно РОСНАНО поддерживает разработки на базе компании «Элвис-Неотек». Насколько это совместимо, дополняет ли друг друга, а может конкурирует?
- Конечно, здесь есть синергетический эффект. За эти годы в России сформировалось около 20 дизайн-центров, каждый из которых имеет традиционные связи с той или иной компанией за рубежом. По их технологии они проектируют интегральные схемы и одновременно наращивают коммуникации, базы данных по IP-блокам. Чтобы сориентировать эти дизайн-центры на нашу фабрику, потребовалась большая работа. О каждой компании можно рассказывать отдельно, например, «НТЦ-Модуль» работает с Fujitsu, другая компания работает с X-FAB, третья — с TSMC, четвертая — с Chartered Semiconductor.
- Вы много говорите о том, что микроэлектронное производство является основой для создания в регионе, вокруг производства некой экосистемы, сообщества отраслевых компаний — дизайн, материалы, сервис, образование. Расскажите, возможно на конкретных примерах, что именно запуск производства 180–90 сделал для Зеленограда. Может быть, какие-то компании здесь локализовали свой бизнес? Мне сразу вспоминается компания Air Lique, логотипы которой я видел в ваших чистых комнатах. Сначала они пришли на вашу площадку, а сейчас получили контроль над зеленоградским заводом «Логика». Есть ли какие-то другие примеры такого же успешного сотрудничества?
- Во-первых, когда мы говорим, что микроэлектроника развивается в кластерах, это понятие несколько шире. По проектам 180 и 90 нанометров с нами взаимодействует более 50 ведущих мировых компаний. Некоторые их них специализируются на создании чистых сред, некоторые производят технологическое, измерительное или аналитическое оборудование. Они концентрируются вокруг нас, например, уже многие годы здесь находятся представительства таких компаний, как Air Lique, Hager, M+W Zander и других. Много японских компаний-производителей оборудования, которые предоставляют здесь «горячий» сервис, создали рядом с нами создавать свои представительства, чтобы оказывать поддержку по технологическому обслуживанию оборудования. Это десятки компаний.
В качестве примера могу сказать, что долгое время мы измеряли чистоту газов в лаборатории под Парижем, деионизированную воду — под Дрезденом. В этом месяце у нас должна заработать собственная аналогичная лаборатория. Другие компании, которые хотят иметь технологические среды, приближенные к нашим, тоже смогут проводить измерения у нас, а не за рубежом.
Мы начали взаимодействовать с МИЭТом не только в подготовке кадров. МИЭТ получает ресурсы, как национальный исследовательский университет, и заказывает нужное нам аналитическое оборудование. Здесь уже идёт совместная работа, когда мы заказываем у вуза проведение необходимых исследований, к примеру, по рентгеновскому анализу структур, по рентгеновским микроскопам. Подобная кооперация устанавливается с десятками отраслевых и академических институтов, для которых мы выступаем заказчиком.
В результате выстраивается кластер, потому что в той или иной форме мы начинаем взаимодействовать уже не с десятками, а с сотнями компаний. И тем, кто хочет заниматься микроэлектроникой, намного проще, так как не приходится начинать с нуля — все их действия накладываются на определенную инфраструктуру.
- На «Микроне» у вас работает, скажем так, старое производство, на пластинах меньшего диаметра. Будет ли оно сворачиваться?
- Да, мы сейчас прекращаем 100 миллиметров, передаем его в Воронеж, и переводим на 150 мм. Там есть наша 100-процентная «дочка» — «ВЗПП-Микрон». Производство на пластинах диаметром 150 мм мы сейчас тоже начинаем понемножку сворачивать и переводить в Воронеж — там есть работающая чистая комната под 150 мм. Здесь мы будем развивать в первую очередь 200 мм.
-В обсуждениях в интернете проекта 90 нанометров постоянно виден скепсис в отношении нанотехнологий, в отношении возможности в России что-то производить. Говорят: «они обещали, но задержали», «это не настоящее серийное производство», «это распил» и так далее. Как бы вы ответили этим скептикам, которые во многом формируют общественное мнение относительно перспектив высокотехнологичных производств?
- Интернет — интересное сообщество, но достаточно своеобразное. Но не всё же наше общество оставляет комментарии в интернете. А те, кто работает — далеки от этого и у них нет времени постоянно…
К сожалению, не все технически подкованы, чтобы компетентно обсуждать эту тему. Я встречаюсь с таким подходом — если человек научился произносить какое-то слово, то автоматически относит себя к специалистам в данной области. Научился произносить «нанотехнологии» — значит занимаюсь нанотехнологиями, научился произносить «микрон» — уже специалист. А когда пытаешься понять, что он под этим подразумевают, оказывается, что иногда понимает не совсем правильно. А мы занимаемся этой деятельностью профессионально, давно. Я вхожу в совет директоров производителей полупроводниковых изделий со штаб-квартирой в Лондоне, имею некоторый мировой авторитет в этом отношении.
Зачастую этот скепсис состоит из двух частей. Первое, как я уже говорил, люди иногда неправильно понимают некоторые вещи. Например, красиво звучит «квантовый компьютер». Но когда я начинаю говорить, что квантовый компьютер совершенно не является альтернативой обычному компьютеру, то не все это понимают. Также и в нашей области.
Вторая проблема связана с тем, что в России вообще сложно заниматься инновациями. Раньше определенные процессы были выстроены сверху и, если государство какой-то проект делало, то оно ему помогало. А сейчас приходится иногда делать не «благодаря», а «вопреки». Например, при создании чистой комнаты одновременно с её загрузкой, встает очень много проблем — помимо десятков технических вопросов есть вопросы финансовые, формирования рынка, вопросы налогового и таможенного законодательства. Вопросов очень много и некоторые достаточно тяжело решаются. Зная это, люди и делают такие скептические прогнозы. Играет роль и русский характер — зачастую кажется, все, что на западе — хорошо, а все, что у нас — плохо. На самом деле это не так.
< ="originalAuthors">Геннадий КрасниковПредлагаем получить высшее образование в России с оплатой после получения. Купить настоящий диплом можно здесь.
