Бизнес готовит исход из России

< =" ">

Почти половину времени, посвященного вопросам экономики, в своем выступлении перед Госсоветом президент России Дмитрий Медведев посвятил «накату» на предпринимателей со стороны правоохранительных органов и судебной системы. Остроту проблемы подтверждает следующая статистика. 17% российских бизнесменов ведут подготовку к отъезду и переводе своего бизнеса из страны, более 50% отечественных предпринимателей заявляют, что готовы уехать.

Причина - пресс со стороны госорганов, под который попадают владельцы бизнеса. Таковы итоги опроса журнала «Эксперт», представленные недавно на заседании «Открытого правительства» под председательством российского президента, посвященном созданию благоприятного инвестклимата.

Об озвученной президентом проблеме сложных взаимоотношений бизнесменов и госорганов «СП» рассказала председатель некоммерческого партнерства «Бизнес Солидарность» Яна Яковлева.

«СП»: - Скажите, Яна, почему большинство бизнесменов хотят уехать из России?

- Люди не только хотят, но и уезжают. Причем, многие, только их число нельзя точно подсчитать. Основная причина - давление со стороны судебной системы и правоохранительных органов. Плохо то, что уезжают наиболее думающие люди, активные, которые хотят что-то сами делать в нашей стране. Те, кто не хочет быть чиновником, бюджетником или служить в силовых структурах. Президент ММВБ-РТС Рубен Аганбегян на встрече «Открытого правительства» сообщил, что государство «выдавило» из страны за последние десять лет более 1,25 млн человек и что 37 компаний покинули Россию и разместили свои акции за рубежом. Правда, Дмитрия Анатольевича Медведева эта статистика не очень впечатлила, он считает, что все уехавшие сразу же вернуться, если создать нормальные условия здесь.

«СП»: - Насколько массовый характер имеет давление на предпринимателей?

- Собственно, сам президент Медведев, привел цифры о том, что более 120 тысяч предпринимателей уже осуждено по уголовным статьям. Но я считаю, что в реальности эта цифра больше. Хотя бы потому, что за последние 10 лет получили судимость более 5 миллионов граждан. Как минимум каждый шестой предприниматель, по нашим данным, подвергался уголовному преследованию.

«СП»: - Каким образом осуществляется давление на бизнес? Каковы технологии, лазейки в законодательстве используются? Неужели проведенная Дмитрием Медведевым либерализация Уголовного кодекса не принесла никаких плодов?

- Проблемы совершенно не в том, какой закон. Каков бы закон не был, он не исполняется - вот проблема. Вопросы давно уже лежат не в сфере законодательства и его правке. Вопрос в том, что так работает система, она так устроена. Судебная система всегда поддерживает правоохранительную. Правоохранители работают на свой собственный карман, рассматривая предпринимателей, как дойную корову. На днях объявили по радио, что оперуполномоченный в Москве вымогал у предпринимателя 1,2 миллиона рублей за то, что он не будет привлекать бизнесмена к уголовной ответственности. Это даже небольшая сумма - обычно цифры идут гораздо больше.

Получается, у нас любой 20-летний пацан без образования, приехавший из смоленской деревни на заработок в столицу, может придти к любому бизнесмену и начать шантажировать уголовным преследованием. Не секрет, что сегодня в полиции служат, в основном, необразованные молодые люди. Из-за коррупции из органов выдавливаются люди, которые нацелены на работу, на честное ведение расследования. Я не согласна с тем, что у нас полиция - такая же, как все общество. У нас есть в стране люди, которые хотят служить, хотят работать, но эта система таких выдавливает, они не ценятся в полиции. А нанимают молодых ребят, которые будут ради работы в Москве делать все, что угодно.

«СП»: - Каким образом, на ваш взгляд, можно решить проблему прессинга на бизнес?

- Если бы у нас суд работал, как положено, то фабрикация доказательств просто бы не проходила. Сколько раз мне предприниматели рассказывали одну и ту же историю. Их обвиняют, что они похитили активы. Они приносят в суд доказательства того, что ничего не похищалось - этот завод, это предприятие принадлежит мне на законных основаниях. Это мои акции, говорят они, вот документы. А судья не подшивает эти документы к делу. Зачем ему доказательства невиновности, когда приговор все равно будет обвинительным? А вынести оправдательный приговор судьи не могут - так эта система устроена. Если кто-то вынесет оправдательный приговор, то обвиняемый получает право на предъявление претензий, на реабилитацию: почему они меня «кошмарили», почему фабриковали доказательства? Должны будут возбуждаться определенные действия против тех, кто фабриковал дела, врал. С такими правоохранителями должен будет дальше разбираться суд. Все эти разбирательства судебной системе и, тем более, правоохранительной, ни к чему. Поэтому фактически суд играет в данный момент в России роль покрывателя коррупции. Невиновность подсудимых не вскрывается, подтасовки замалчиваются. Механизм осуждения так работает, что законы и здравый смысл ему не указ.

«СП»: - Каким образом строится защита предпринимателей в рамках вашего партнерства? Вы оказываете поддержку незаслуженно обвиняемым в судебных процессах?

- Надеяться, что общественная организация может быть действеннее, чем суд и правоохрана, конечно, не надо. Потому что, если заведено дело, кто-то вознамерился отобрать твою собственность, то никто тут помочь не сможет - никакой юрист или общественник. Есть три категории обращений: после приговора и на стадии следствия. В первом случае, самом худшем, когда есть уже состоявшийся приговор суда, помогать уже практически бесполезно. Очень сложно добиться отмены приговора. Если дело находится на стадии следствия, то единственный путь - выкладывать все, что происходит, в прессу, общаться с прессой, рассказывать свою историю. Потому что тогда у тех, кто пытается фабриковать дело, наступает понимание, что дело находится под контролем общественности, они начинают вести себя осторожнее. Нужно объединяться с другими людьми, с которыми происходят подобные истории.

Схемы всегда одинаковые, но важно заранее знать, что тебя ждет, как не попасться «на разводки». Есть опыт людей, которые уже прошли через все это, и они могут сориентировать, как правильно себя вести, как не потерять имущество. Для тех, кто впервые оказался «под колпаком» - вовремя сориентироваться в поведении - крайне важно. В этом и оказывает содействие «Бизнес Солидарность».

«СП»: - И какие «разводки» предлагают подследственным чаще всего?

- Когда человек попадает в переплет, он оказывается внутри схемы, где все уже давно придумано. Инициаторы дел давно знают, как и кого «кошмарить». Начинают обрабатывать всех сотрудников, знакомых. Ходить по квартирам, просить соседей дать показания, что этот человек совершал преступления: «Вы сейчас подпишите тут, а на суде мы потом разберемся». То есть, работает целый институт провокации. Когда люди объединяются, они узнают, что эта схема работает не только против них одних. Они начинают понимать, что будет завтра, начинают просчитывать свои шаги, изучают лучшие практики, как дать отпор. Это совсем не то, что остаться один ни один с отлаженной системой и действовать в одиночку. И есть активный элемент защиты. Сам человек должен нападать, высвечивать эти схемы, бороться и не бояться. Потому что, как правило, люди очень боятся, когда сталкиваются с правоохранительной системой.

«СП»: - В советское время воспитывалось, что суд всегда справедливый и милиция тоже. Если к вам есть претензии с их стороны, значит, вы заведомо натворили дел.

- Ну и вообще психологически воспринимается, что сейчас в лагеря поведут, расстреляют, и фамилию не спросят. Человек боится, начинает ошибаться, идет на уступки, признает вину под обещания, что так быстрее отстанут. Подследственный идет на сделку со следствием, не в юридическом смысле, а в понятийном. Его потом «кидают», все отбирают, а он сидит в тюрьме и думает: «А что же я такой дурак?» Здесь важно знать, что с тобой будет. Человек живет спокойно, не думает, что завтра к нему придут, он ведь знает, что ничего не делал. Когда все это начинается, он оказывается в растерянности. Очень много примеров, когда мужа сажают, а жена раздает все на взятки. Продает квартиру, дом, все, что есть. Ее начинают «разводить»: «Давай полтора миллиона долларов, закроем дело на твоего мужа!» К мужу приходят и говорят: «Признавай свою вину, мы тебя выпустим!». И потом берут и деньги, и признание получают, а предприниматель получает реальный срок. Это важный момент: даже если дело не удастся выиграть, не вестись на эти аферы. Договариваться с преступниками, значит, становиться с ними на один уровень.

«СП»: - То есть главное - не таиться со своей бедой?

- Главное - все публично высвечивать. Мы вскрыли схему, которую придумали правоохранители в Астраханской области. Они возбуждали дела за получение прибыли, называя это мошенничеством. Была осуждена целая семья Еромленко: отец, дочь, ее муж и даже бабушка 70 лет несколько дней провела в ИВС, заболев после этого тяжелой болезнью. Их семейный бизнес признали преступным и корыстным, осудив за торговую наценку на стройматериалы. Суд посчитал преступлением, что они, согласно смете, покупали материал у своей дочерней фирмы, а не на заводе-изготовителе и покупали дороже. Суд указал при этом основным доводом вины якобы нарушение методических рекомендаций и то, что деньги выделялись по федеральной программе «Жилище». Для суда было неважно, что такая программа в этом городе никогда не проводилась.

Потом осудили на 7 лет Виталия Воробьева. Полицейские наняли некую мадам, которая заявила, что она большой эксперт в строительстве. И она, анализируя акты выполненных работ компании Воробьева, пишет, что, например, яма была разрыта на 20 метров больше, чем надо. Или покрашена поверхность стен на 140 квадратных метров больше необходимого. Или шнура утеплительного в ворота положено на 70 метров больше, чем «надо». Расценки на работы завышены, определяет эта «экспертша». Т.е человека осудили фактически за торговую наценку.

Вот мы сидим пьем кофе в «Кофемании», оно в два раза дороже, чем в «Шоколаднице» - по этой логике избыточная прибыль, повышенная торговая наценка, извлечение корыстного интереса, владельцев «Кофемании» надо сажать вместе с бухгалтером. Но ведь у нас рыночная экономика! Не устраивают расценки - идите пить кофе в другое место.

В случае Воробьева - все объекты построены, откаты не доказаны, заявлений от потерпевших нет. Начальник военной части, заказывавшей ремонт, на суде спрашивал, зачем вы этого Виталия Воробьева судите - он все выполнил по оговоренной цене, все в порядке. А этого человека посадили на 7 лет. Законы здесь ни при чем. Нигде в законе не написано, что надо судить за извлечение прибыли. Но у нас деградация правоохранительной системы зашла настолько глубоко, что прибыль воспринимается как преступление. Я зачитала Медведеву кусок из этого обвинительного заключения. Он сказал, что это абсурд.

«СП»: - Вы также выступили с инициативой перед президентом о реабилитации невинно осужденных. Каким образом будет устанавливаться задним числом, были ли человек виноват?

- О реабилитации мы пока не говорим, потому что ситуация не позволяет, не доросли еще до этого. Поэтому речь идет об амнистии для тех, кто был осужден по экономическим преступлениям и по п. 4 ст. 159 «Мошенничество». Именно эта статья используется для подведения бизнесменов «под монастырь». А пункт 4 - как совершенное группой лиц, потому что если под прицелом предприниматель, то автоматически по делу обвиняемым идет главный бухгалтер. На заседании вице-президент «Деловой России» Андрей Назаров сообщил, что ежегодно в стране осуждают примерно 20 тысяч предпринимателей по этой статье. Часто она используется для устранения конкурентов. И Назаров озвучил предложение, которое я полностью поддерживаю: в связи с вступлением в должность нового президента провести амнистию. Часть амнистированных, может, правда будут жулики, но государство должно решить, что важнее: несколько жуликов на свободе или невиновные люди в тюрьмах? И является ли предпринимательство самом по себе преступлением в нашей стране. Или надо уехать в Германию или хотя бы в Болгарию, чтобы просто заниматься бизнесом? Шансы на амнистию не очень велики, но будем ждать и продолжать эту дискуссию.

«СП»: - В своем выступлении перед Госсоветом президент заявил, что выступает против того, чтобы сотрудники правоохранительных органов и отдельные чиновники лезли рулить проблемами частных компаний. Он заявил, что правоприменительную практику в отношении предпринимателей следует поменять: снизить сроки непогашенной судимости по ряду уголовных статей, смягчить меры пресечения в отношении подследственных бизнесменов и предусмотреть в законодательстве альтернативные, более мягкие, не уголовные меры наказания по экономическим преступлениям. Как вы оцениваете эти инициативы?

- Лишь бы все это было сделано. Я очень позитивно отношусь к тому, что один из высших чиновников в государстве так хорошо понимает эту проблему и озвучивает ее. Если будет политическая воля на изменение правоприменительной практики, это будет огромный прорыв. Ранее Дмитрий Медведев выражал согласие с тем, что возбуждение уголовного дела в отсутствие реального ущерба и заявления со стороны потерпевших действительно странно. Он также, поддержал предложение по созданию отдельного подразделения прокуратуры по защите предпринимателей. Остается подождать, и мы увидим, во что выльются эти планы.

А пока «прессуют»

В ближайшее время в Воронеже будут судить семью предпринимателей, организовавшую небольшое кафе. Сотрудники ФСКН решили приравнять торговлю пирожками с маком к торговле наркотиками в особо крупном размере. По версии следствия, администрация «Очага» - предприниматель Александр Полухин и его семья - ежемесячно закупала кондитерский мак и сбывала его наркоманам «с целью получения постоянного криминального дохода». Конечно, наркоманам был интересен не сам мак, а, по версии наркополицейских, содержащиеся среди семян примеси - кусочки коробочек и стеблей. Организацию банкетов и фуршетов следствие посчитало «прикрытием» наркоторговли. Про Александра Полухина в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого написано следующее: «...являясь военным пенсионером высшего офицерского состава, квалифицированным специалистом в вопросах тактики и стратегии, Полухин разрабатывал конспиративные методы с целью исключения возможности задержания сотрудниками правоохранительных органов при совершении преступлений, перевозил к местам хранения и сбыта, расфасовывал для удобства сбыта, сбывал». Следователи отказались приобщать к делу результаты независимой экспертизы, установившей, что наркотические вещества в пирожки не добавлялись, а небольшие примеси маковой соломки, обнаруженные в маке, соответствуют ГОСТу.

В деле фигурируют результаты телефонной прослушки семьи Полухиных, которые трактуются следствием как «законспирированные разговоры с наркоманами». Обвиняемые использовали «специальные коды и шифры» - заменяли названия наркотиков словами «шашлык», «картошка», «курица-гриль». Разговор, в котором Полухины обсуждали, где найти костюм Деда Мороза к новогоднему детскому концерту ФСКН расшифровало также своеобразно: фразу «Бороду мне хорошую сделай» (Деду Морозу), по мнению сотрудников ведомства, следует понимать как «добудь мне мак». Полухины просили приобщить костюм и бороду Деда Мороза к делу, но им было отказано. По словам обвиняемых, сотрудники ФСКН предлагали им заплатить взятку в размере пяти миллионов рублей, но они отказались. В настоящий момент дочь Полухина Евгения находится в СИЗО, остальные члены семьи находятся под подпиской о невыезде. Абсурд! Но остановить его некому...

< ="originalAuthors">Николай Чеховский

Источник:< ="">