Жертвы цифровой революции

< =" ">

В статье «Цифровая революция требует жертв. Цена победы копирайта — репутация «свободного мира» («2000», №6 (593) – 10.02.2012) Алексей Попов подверг сомнению высказанные мною ранее тезисы – достаточно распространенное утверждение о «помоечности» интернета и скептицизм по поводу принятия международного законодательства для установления над ним контроля. Есть необходимость в этой части объясниться.

Прежде всего нелишне будет указать самому Алексею Попову, демонстрирующему склонность разоблачать чужие заблуждения, на его собственное заблуждение. Впрочем, оно старо, как мир, и состоит в том, чтобы делать заключения об общественно значимых явлениях, их пользе или вреде для общества как целого, исходя из своих личных интересов и способностей. Проще говоря, судить по себе.

Когда оппонент вдохновенно пишет о радости, которую ему приносят извлеченные из интернета произведения искусства, это очень близко и понятно всякому духовно развитому человеку. (Здесь надо сделать важное уточнение, что «богоподобное слово», содержащееся в этих произведениях, на самом деле теперь не запрещается, – за него требуют заплатить. А это, согласимся, несколько разные вещи.)

Если бы мои ближние подобно Алексею Попову искали в глобальной сети Тарковского или вглядывались в полотна Энсора или Эль Греко, я сам бы с утра до вечера пел осанны этому чуду цивилизации и выступал против любых ущемлений его пользователей. Но, к сожалению, сограждане, в подавляющем большинстве, не столь избирательны и не такие эстеты, как мой оппонент. И не замечать этого, паря в эмпиреях, я не могу.

«Если б я мог выбирать себя, я был бы Гребенщиков», – пел один певец, сожалея, что не может стучаться в двери травы и петь про Вавилон, избегая «мрачных переживаний», что всегда с успехом удавалось сверхпопулярному «гуру».

Вот и я подвержен упомянутым Алексеем Поповым «мрачным переживаниям». В интернет-клубе я замечаю «эстетов», всем красотам искусства, о которых соблазнительно повествует А. Попов, предпочитающих человеческие гениталии. Вижу мальчишек, которым время узнавать о жизненных ценностях и высотах то важное, что позволило бы им затем с гордостью называться людьми, восторженно следящих за виртуальными монстрами. Вижу, на что расходуется неподдельный блеск в глазах и их душевная энергия, – и понимаю, что никогда они не будут любить ни Эль Греко, ни Энсора, а равно и Шнитке с Марчелло, как это делает А. Попов, воспитанный в иное время и в иной среде.

Какое там любить — более вероятно, они и не узнают-то о произведениях этих творцов никогда. Чтобы узнать, оценить и понять, надо искать, нужны душевный и интеллектуальный голод и труд, а интернет изначально не располагает неокрепшие души к сколько-нибудь трудным поискам. В связи с этим неуместны сравнения всемирной сети с книгопечатанием: книги служили средством утоления жажды, это было дозированное средство, а интернет затапливает избыточной информацией, прежде всего информационным «фаст-фудом» и мусором.

Читаю, что пишут, распространяют в интернете, и прихожу в ужас. Только от одного просмотра сайта УП появляется тошнота, такую там несут околесицу, а ведь он многими позиционируется как респектабельное и аналитическое издание.

К мусору отношу и большинство продукции упомянутого А. Поповым в позитивном ракурсе Голливуда, который штампует красивенькие картинки, несущие явную идеологическую нагрузку. Глядя на эти картинки, «аборигены» должны думать: какая же, должно быть, правильная страна, в которой протекает такая благополучная, сытая и полная приключений жизнь. И что можно завести такую жизнь и у себя, стоит только политикам правильно интегрироваться.

На это обращал внимание А. Зиновьев, в интервью «Моя революция»: «У нас выпустили в свое время фильм «Кубанские казаки». До сих пор издеваются. А Голливуд выпускает ежегодно тысячи таких «кубанских казаков». Никто не издевается. Выходит, им можно действовать командными методами, им позволительны плановые методы, им можно выпускать «кубанских казаков». Но как это русские посмели!»

Алексей Попов, говоря о молодых людях, ценящих западную культуру, склонен выносить за скобки вопрос о том, «идет ли речь о культуре попсовой или… подлинной». Но зачем же выносить за скобки то, что как раз очень важно в контексте данного обсуждения? Нужно прямо сказать, что речь идет в подавляющей части о попсе, жалеть об уменьшении доступности которой, ей-богу, не стоит.

Зло интернета состоит в первую очередь в его способности доносить – прежде всего иного – продукцию, содержание которой составляют легковесность, пошлость, глупость, клевета, агрессия, разврат и т.п., чуть ли не прямо в рот потребителю, не имеющему необходимого иммунитета. В нем правят бал графоманы и извращенцы, а не мудрецы и классики. И это зло перевешивает т.н. просветительскую ценность всемирной сети и персональные блага, которые она приносит отдельным личностям. С содроганием предвижу то время, когда к интернету полностью перейдет функция просвещения – это, наверное, и будет «цифровое средневековье».

Личности могут, в конце концов, потрудиться выйти из квартиры и извлечь свои сокровища из других источников, помимо интернета, или иным способом, помимо скачивания. Тому же упомянутому А. Поповым англоязычному интернет-пользователю вместо того, чтобы провозглашать «наступление мира Оруэлла», возможно, проще было бы пойти и купить тот фильм, раз он ему так нравится. А «Васи Пупкины», имя которым легион, безнадежно запутываются в этой паутине, и никто не собирается их оттуда освобождать, а только нахваливают свободу и свою продвинутость.

Прав, конечно, А. Попов, что и без интернета описанный им «Вася» интересовался бы порнографией. Автор, как следует из его рассуждений, по поводу этого «Васи» нисколько не «страдает» и даже жалеет тех, кто «страдает». Это ли не пример современного гуманизма? Предоставим автору самому разбираться с морально-этическим совершенством его позиции. Заметим лишь, что «Вася» при определенных обстоятельствах мог бы интересоваться и совершенно иными вещами, нежели порнография, что соответствующим образом отобразилось бы на моральном здоровье общества. Были ведь времена, сейчас подзабытые, когда такие «Васи» во множестве сидели на поэтических чтениях или бродили по музеям и не производили впечатления безнадежных.

Выше речь шла об обосновании определения интернета как всемирной помойки. Делается оно, исходя из того, какое влияние глобальная сеть оказывает на интеллектуальное и духовное развитие общества, его нравы. И, конечно, с пониманием, что это рассуждения постфактум.

Теперь что касается контроля над интернетом. Нарушение авторских прав – это еще не вся преступность во всемирной сети, но Алексей Попов переносит на него центр тяжести, когда пишет о «легком распространении детской порнографии» как некоем побочном обстоятельстве, сопутствующем великому благу. Увы, имеющийся печальный опыт дает основания утверждать, что если какое-то порочное явление развивается в легкой форме, то оно будет развиваться и в тяжелой. К примеру, когда-то робко говорилось об уменьшении преследования представителей сексуальных меньшинств – теперь проводятся гей-парады и вопрос уже впору ставить о защите большинства от этого неуемного меньшинства.

В моем тезисе, которому оппонирует А. Попов, имеется в виду, что Запад не пойдет на те ограничения во всемирной сети, которые существенным образом ослабят продвижение и насаждение в колонизируемых странах западной идеологии. Например, если будет предполагаться возможность уменьшения потоков грязи, которая выливается на руководство стран с «неправильными» режимами правления, или сужение возможностей для провоцирования и направления в нужное русло недовольства граждан в этих странах. Такие перевороты — это ведь тоже преступность. Указанное положение сохранится, пока для Запада выгоды будут перевешивать издержки.

В противостоянии пираты – правообладатели и защищающие их интересы государства я не становился бы ни на чью сторону. Мне одинаково несимпатичны как жадные узаконенные паразиты, торгующие чужой гениальностью, так и воровство, рядящееся в тоги справедливости. Получая выгодным и удобным способом искомые культурные блага, вовсе не обязательно изображать из себя Робин Гудов или прометеев духа, лишенных духовной пищи.

Думается, Алексей Попов излишне драматизирует ситуацию и напрасно пугает чувствительного читателя, утверждая, что «логика этой борьбы (за копирайт. – Авт.) ведет к установлению за пользователями интернета такого тотального контроля, перед которым померкнет контроль за частной жизнью со стороны гестапо и НКВД вместе взятых». На такой тотальный контроль, о котором пишет автор (предполагающий проверку миллиардов мобильников, ноутбуков, ящиков электронной почты и т.п.), не хватит ни пограничников, ни полицейских, ни следователей, ни судей, ни судебных исполнителей. Это нужно, чтобы одна половина мира следила за другой, причем ничем помимо этого не занималась.

А вообще все мы в той или иной мере – реальные или потенциальные жертвы цифровой революции. Даже если наедине со Шнитке или Эль Греко и возникает иллюзия безопасности.

Напомним в связи с этим слова А. Зиновьева: «В наше время безудержного прогресса, ведущего к разрушению нравственности… эстетических критериев, к буйству бездарности и посредственности в ложном обличий ума и таланта, к извращению всех нормальных отношений людей и даже к физической гибели природы и человечества, быть консерватором и реакционером в тысячу раз прогрессивнее и революционнее, чем быть прогрессистом и революционером. Это человечнее».

Эти слова должны быть на знамени нынешнего мира, если он хочет уцелеть.

< ="originalAuthors">Петр ПЕТРОВ

Источник:< ="">