< =" "> В январе был впервые зафиксирован бюджетный дефицит в 0,5%, но это еще не тенденция, говорит эксперт.
Стоило известному ревнителю строгих монетарных устоев и убежденному адепту либерал-фетишистского концепта сбалансированного бюджета в лице экс-министра финансов Алексея Кудрина в добровольно-принудительном порядке оставить свой пост, как в бюджетном процессе РФ начались новые (а точнее, хорошо забытые старые) веяния. Впервые за последнее десятилетие уровень текущих (за январь) расходов превысил доходы, образовав дефицит в 0,5%, о чем поведали аналитики банка Credit Suisse.
Многие экономические аналитики из числа приверженцев либеральной парадигмы поспешили окрестить обозначившуюся тенденцию бюджетным «антирекордом» в новейшей российской истории, видимо, подразумевая под «рекордами», колоссальные объемы «стерилизованной» денежной массы, которая хранилась в заокеанской «кубышке» в бытность г-ном Кудриным министром финансов, за что главный фискальный «стерилизатор» российской экономики в свое время удостоился от международных экспертных кругов звания «мировой министр финансов года». С этим, вообще говоря, трудно поспорить, потому что любой из нас наверняка так же охотно воздал бы должное человеку, который по каким-то непонятным причинам отдал бы нам на хранение свою финансовую «заначку» (т. е. фактически в бессрочное пользование).
Естественно, что увеличение расходных статей российского бюджета воспринимается рядом западных экспертов как крамола, подрывающая макроэкономическую стабильность в РФ. Хотя стоит заметить, что бюджетный дефицит в 0,5% за январь – это еще, мягко говоря, не тенденция. К тому же данный «антирекорд» просто блекнет и выглядит откровенно несерьезно на фоне зияющей бюджетной бреши в экономике США: дефицит федерального бюджета которых по итогам 2011 финансового года составил $1,3 трлн, или 8,7% от ВВП государства. Тем не менее иностранные аналитики уже заговорили о том, что российская экономика начинает «жить не по средствам». В частности, увеличение расходов на социалку в РФ расценивается ими не иначе как «предвыборное бахвальство» российских властей. Хотя, опять же, если учитывать астрономический размер финансовых вливаний в экономику (и, в частности, на потребительский рынок) развитых западных стран (в первую очередь США и ключевых стран Евросоюза, от которых старается не отставать и Китай) достаточно умеренные подачки электорату со стороны властей РФ скорее тянут на определение «предвыборная скупость».
Действительно, структура январских расходов показывает, что пенсии и прочие социальные выплаты составили около 12% ежемесячного ВВП, что несколько больше, чем в январе 2011-го (10% ВВП). А расходы на национальную оборону и военные закупки в январе приблизились к 6,3% ежемесячного ВВП (против 3,4% ВВП за аналогичные периоды предшествующих лет). Что, опять же, воспринимается как ничем не оправданное мотовство со стороны либеральной общественности, которая искренно недоумевает, зачем кормить собственные армию и флот, если можно просто «слиться в экстазе» со всем «прогрессивным человечеством», пусть даже в качестве «сырьевого придатка». Впрочем, не все так однозначно. О том, что появлением бюджетного дефицита мы обязаны не столько изменением ментальных и идеологических установок отечественных правящих элит, сколько старой дурной привычке подкармливать «золотой миллиард» за счет средств российских налогоплательщиков, свидетельствует, в частности, промелькнувшая на днях в СМИ информация о том, что состоялась выплата первого транша займа в €1,3 млрд, предоставленного Россией правительству Кипра в рамках согласованной в декабре ссуды общим размером в €2,5 млрд.
Новые веяния в бюджетной политике правительства в интервью KM.RU прокомментировал ведущий сотрудник Института экономики РАН Владимир Филатов:
– Чтобы дать свою оценку появлению бюджетного дефицита, я должен точно знать структуру бюджетных расходов за январь. Однако я не обладаю такой информацией. В то же время следует отметить, что один месяц – это еще не тенденция и не показатель. К тому же бюджетные расходы производятся неравномерно в течение года, равно как и доходы. Напомню, что январь – это традиционно месяц, в котором треть нерабочих дней; соответственно, доходы оказываются ниже среднего. Предвыборные расходы, наверное, тоже не надо сбрасывать со счетов, но ведь они в любом случае являются частью бюджета на 2012 год. Так или иначе, январь – это не совсем показательный месяц.
Гораздо важнее принципиально разобраться, может ли бюджет быть дефицитным или нет. На мой взгляд, профицитный бюджет – это достаточно странная вещь. Конечно, определенный смысл в том, чтобы откладывать деньги на черный день, существует, но лишь в определенном количестве. К тому же надо понимать, к какому «черному дню» вы готовитесь, потому что складирование дополнительных доходов от повышения мировых цен на энергоносители в заокеанских кубышках приемлемо лишь как временная мера, т. к. инвестирование требует проработанной программы.
Если в ходе исполнения текущего бюджета к вам начинают поступать незапланированные доходы, то важно их не разбазарить, а именно грамотно потратить. Если такой возможности временно не существует, лучше уж отложить деньги про запас. Т. е. в течение полугода, максимум года, такие средства могут накапливаться, но как постоянная политика накопительство не очень рационально, потому что последующим поколениям граждан нашей страны нужны не заокеанские бумажки, а обустроенная Россия. Вот почему деньги должны работать на экономику.
Что касается дефицита бюджета в 0,5% месячного ВВП, то это – не катастрофа. По Маастрихтским соглашениям в странах ЕС бюджетный дефицит не может превышать 2,5%, т. е. его нельзя раздувать до бесконечности, потому что тогда начнется инфляция и рухнет вся финансовая система. Если же дефицит образуется за счет кредитной эмиссии, то это может стимулировать экономику.
Итак, главное – это то, за счет чего формируется данный дефицит бюджета. Грубо говоря, идет ли речь о проедании средств посредством неограниченных вливаний в социалку, либо государство осуществляет инвестиции. Если дефицит возникает вследствие увеличения инвестирования в экономику, т. е. направлен на увеличение предложения, то это – одна картина. Стимулирование спроса – более сложная вещь, поскольку таким образом деньги могут вымываться из российской экономики посредством приобретения импортных товаров. Т. е. мы, конечно, можем раздувать спрос, но в конечном итоге это будет означать увеличение импорта. Другое дело, если мы посредством таможенных пошлин и других механизмов ограничим предложение импортных товаров.
Напомню, что в Советском Союзе после войны, когда рубль был неконвертируемым, эмиссия осуществлялась под инвестиции в экономику. Т. е. в принципе это возможно. По этому пути идет и Китай, где юань имеет ограниченную конвертацию. Сейчас же мы видим, что эмиссия рубля во многом идет под внешние поступления (нефтедоллары плюс приобретение заокеанских ценных бумаг), а внутренний оборот оказывается на втором месте. По идее, когда мы говорим о внутреннем рынке, все должно работать с точностью до наоборот: эмиссия должна идти под инвестиционные проекты в вашей стране. Честно говоря, у меня есть большие сомнения на счет того, что нынешний бюджетный дефицит имеет инвестиционное происхождение, потому что о конкретных инвестиционных программах и проектах пока ничего не слышно.
Предлагаем получить высшее образование в России с оплатой после получения. Купить настоящий диплом можно здесь.
